Статьи

О праве на производное произведение

Как известно, в результате творческой переработки произведения появляется «производное» произведение. О правах на него говорит ст. 12 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (далее – Закон).

Юридическую науку всегда интересовал вопрос, какие же права имеет автор производного произведения и в какой взаимосвязи они находятся с правами автора оригинала, тем более что законодательство решает его недостаточно ясно.

В настоящее время Закон устанавливает, что автору творческой переработки принадлежит авторское право на эту переработку (абзац 1 п. 1 ст. 12), но он пользуется этим правом при условии соблюдения им прав автора произведения, подвергшегося переработке (абзац 2 п. 1 ст. 12).
Основной вопрос состоит в том, как должны толковаться слова «принадлежит», «пользуется» и «при условии соблюдения».

Ответ на этот вопрос очень важен для тех практических ситуаций, когда переработка осуществлялась без договоренности с автором оригинала произведения. Понятно, что если переработка осуществлялась по договору, то многие вопросы о правах на производное произведение снимаются самим договором. А вот если такого договора не было, то возникают вопросы: имеет ли автор несогласованной переработки какие-либо права, в чем они заключаются и каким образом он может их реализовывать?

В свое время сотрудники Российского авторского общества (далее – РАО) в отношении одной из практических ситуаций высказали точку зрения, в соответствии с которой авторские права на производное произведение, созданное в результате несогласованной переработки, вообще отсутствуют. В связи с этим РАО не может их зарегистрировать, и они не могут быть переданы по договору. Да и вообще, автор несанкционированной переработки нарушил права автора оригинала произведения тем, что осуществил такую переработку.

Мы не можем согласиться с такой точкой зрения, которую разделяют многие юристы. На наш взгляд, она не в полной мере соотносится с задачами авторского законодательства, целями правового регулирования и сущностью исключительных прав.

Прежде всего, полагаем, что сама по себе переработка не может являться нарушением прав правообладателя в отношении оригинала произведения. И п. 1 ст. 12, и п. 2 ст. 16 Закона, и ст. 8 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, где право на переработку указано в качестве исключительного, регулируют отношения по поводу не самих действий по переработке, а по поводу использования ее результата.

Не может право (особенно гражданское) настолько глубоко вторгаться в личную жизнь человека, чтобы запрещать ему творить наедине с самим собой. Да и невозможно реализовать такой запрет.

Представим следующую ситуацию: вы берете чужую книгу и просто для повышения своего мастерства в художественном переводе переводите ее на другой язык без согласия правообладателя. Вряд ли какому-либо арбитру придет в голову признать ваши действия правонарушением, привлечь вас к какой-либо ответственности, присудить компенсацию обладателю прав на оригинал. Ведь самим переводом вы не можете ущемить какие-либо интересы автора оригинала или иного правообладателя. И немыслимо требовать от вас для осуществления перевода в личных целях обращаться за заключением авторского договора. Например, в учебных учреждениях при обучении переводу этого не делается.

То же самое можно сказать и о создании копии произведения изобразительного искусства в личных целях, в том числе в целях повышения художественного мастерства. Такой случай прямо подпадает под действие ст. 18 Закона, разрешающей без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения воспроизведение правомерно обнародованного произведения в личных целях.

Да и неизвестны случаи заключения авторских договоров, предметом которых является только право на переработку без права использовать ее результат.
Такая точка зрения разделяется и доктриной. В частности, А.П. Сергеев отмечает, что «…фактически право на перевод сводится к праву давать согласие на использование перевода. Запретить перевод произведения в целях личного использования автор не может ни фактически, ни юридически»*. Мы также разделяем изложенную А.П. Сергеевым позицию в отношении права на перевод.

Но даже если принять точку зрения, что существует самостоятельное исключительное право на переработку (отдельное от права использовать ее результат), то все равно это не значит, что при нарушении данного права никакие права на полученный результат не возникли. Представим следующую ситуацию: вы осуществили несанкционированную переработку и хотите использовать ее результат. Только вы и никто другой можете обратиться к правообладателю для заключения договора на использование вашего результата переработки. Это говорит о наличии правовой связи между вами и созданным производным произведением. И связь эта заключается в правах, которые у вас все-таки возникли, но были «заблокированы» до заключения договора на использование полученного производного произведения.

Таким образом, содержащееся в п. 1 ст. 12 Закона правило о принадлежности прав на производное произведение распространяется как на санкционированную, так и на несанкционированную переработку. Даже если лицо творчески переработало произведение без согласия правообладателя, то все равно права у него возникли и имеются. Иначе говоря, права переработчика охраняются в любом случае.

Этот вывод соответствует и буквальному смыслу п. 1 ст. 12 Закона: право принадлежит, но переработчик пользуется им при условии соблюдения прав автора. Он также соответствует общей цели авторского законодательства охранять любые произведения творчества.

Итак, в случае несанкционированной переработки права имеются, но пользоваться ими можно только при условии соблюдения прав правообладателя в отношении оригинала произведения.

Очевидно, что соблюденными эти права будут считаться тогда, когда обладатель прав на оригинальное произведение дал согласие на использование производного произведения. Еще раз подчеркнем – именно на использование, а не на саму переработку, которая находится вне рамок правового регулирования.

Наконец, мы подошли к ключевому вопросу: если автор производного произведения еще не получил согласия от правообладателя на использование в отношении оригинала, то какие права он имеет, в чем заключается их охрана?

Здесь можно возразить: какие же это права и в чем может заключаться их охрана, если ими нельзя пользоваться?!
В ответ можно отметить следующее.
Да, пока автор производного произведения не получит согласия от правообладателя в отношении оригинала, он не сможет его использовать: воспроизводить, распространять экземпляры и т. д. Эти действия будут считаться нарушением авторских прав.

Но разве право использовать произведение является единственным и определяющим составляющим исключительного права в целом?
В юридической науке еще А. П. Пиленко в работе «Право изобретателя» (1903 г.) была высказана мысль, что в исключительном праве больше негативного содержания, чем позитивного. Он указывал, что можно до бесконечности рассуждать о том, является ли исключительное право правом запрещать использование другим или правом на единоличное использование. Ведь это две стороны одной медали. Но с точки зрения практики и для соответствия права жизненным явлениям удобнее признать, что исключительное право – это право запрещать использование другим. И это удобство можно доказать разными примерами и ситуациями из области как промышленной собственности, так и авторского права. Этой теме может быть посвящена отдельная большая научная работа.

Пока же ситуация с правами на несогласованную переработку чужого произведения выглядит одним из тех многочисленных примеров, которые говорят об удобстве запретительной конструкции любого исключительного права.

Действительно, если третье лицо станет без согласия автора несогласованной переработки использовать его производное произведение (например, издаст художественный перевод рассказа), это ущемит интересы такого автора. Данный вывод не вызывает сомнений.

Во-первых, будут нарушены моральные права автора преработки, поскольку без разрешения автора третье лицо воспользовалось результатом его творчества, пусть даже таким, который он сам не вправе был использовать до получения согласия правообладателя в отношении переведенного рассказа. А уж если это третье лицо и авторство себе присвоит, то о нарушении личных неимущественных прав автора переработки и говорить не приходится. Естественно, автор переработки должен иметь право защищать свои личные неимущественные права в отношении производного произведения – результата несогласованной переработки. А это будет считаться допустимым только в том случае, если признать, что такое произведение охраняется.

Во-вторых, это третье лицо для получения возможности использовать производное произведение (перевод) должно было обратиться не только к правообладателю в отношении самого рассказа, но и к автору переработки. Соответственно автор переработки (перевода) не получил вознаграждение за использование результата своего труда.

Поэтому вполне справедливо было бы считать, что автор несогласованной переработки, хотя и не имеет права сам использовать ее, вправе подавать иски против тех, кто без разрешения использует его производное произведение.

И такой справедливости будет соответствовать представление о том, что основное содержание исключительных прав составляет право запрещать.
Изложенной позиции соответствует и вывод о том, что автор несогласованной переработки вправе передавать свои «заблокированные» права. Ведь передача прав – это не использование произведения. И передаются права не на использование, а на запрещение третьим лицам посягать на произведение.
Договор о передаче прав на несогласованную переработку показался РАО странным и невозможным. А на наш взгляд, нет ничего необычного в передаче прав, которые обременены правами третьих лиц. В данном случае - правами автора оригинального произведения. Праву известны такие случаи. Например, сданную в аренду вещь можно продать, несмотря на то, что покупатель не сможет ею пользоваться. Так же и здесь. И уже новый правообладатель в отношении производного произведения сможет получить разрешение на его использование от правообладателя в отношении произведения, подвергшегося переработке.

Итак, без особого искажения правовых норм, если исходить из запретительной конструкции исключительного права, п. 1 ст. 12 Закона применительно к результату несогласованной переработки можно истолковать следующим образом.

Автор несогласованной переработки не вправе использовать созданное им произведение до тех пор, пока не получит согласие правообладателя в отношении произведения, подвергшегося переработке. Но если кто-либо будет использовать результат творческого труда этого автора, то это будет считаться нарушением его прав, и он сможет предъявить иск. Кроме того, он вправе уступить свои права на результат несогласованной переработки. В этом и заключается суть принадлежащих ему прав.

Такое толкование представляется крайне удобным. Оно объясняет все, что хотел сказать законодатель терминами «принадлежит, но пользуется только при условии соблюдения прав автора произведения, подвергшегося переработке». И самое главное, такое толкование является справедливым и соответствующим жизненным ситуациям. К нему легко прийти. Стоит только при анализе правовых норм отбросить некоторые закоренелые представления о сути исключительного права.

Между прочим, следует отметить, что в новой редакции Патентного закона РФ уже исчезло выражение «исключительное право использовать изобретение». Оно превратилось в «исключительное право на изобретение». А это значит, что уже из буквального смысла нельзя вывести, что содержанием исключительного права является право использовать. А ведь в патентном праве тоже есть такое явление, как зависимое (можно сказать, производное) изобретение. Надеемся, это только один из первых шагов к изменению представления о сущности исключительного права.

Лабзин Максим,
Юридическая фирма "Лабзин и партнеры"

Читайте также:

• Понятие интеллектуальной собственности
• Как зарегистрировать товарный знак
• Франчайзинг для индивидуального предпринимателя